archiveofourown.org/works/845925
Автор: mrstater
«Я никогда не испытывал недостатка в женщинах. Были у меня и рыбачки, и крестьянские дочки – и до свадьбы, и после». Женщины, которых Джорах любил и потерял, от Медвежьего острова до Миэрина.
читать дальше1. Урса
Джорах Мормонт не был красивым юношей.
Ему было пятнадцать, и в один из редких жарких дней, когда он, голый по пояс, вместе с другими мужчинами строил новую сторожевую башню, он понял, что не обязательно выглядеть, как Брандон Старк, чтобы привлечь внимание красивой девушки.
Она несмело подошла к нему, опустив глаза и изо всех сил стараясь не расплескать ведро воды, которое с трудом тащила обеими руками. Но когда Джорах перевернул ведро над головой, и, отфыркиваясь, убрал с глаз нестриженые черные волосы, то обнаружил, что девушка беззастенчиво разглядывает его. Она, не таясь, смотрела, как капли воды стекают по широким плечам и, сверкая, замирают, запутавшись в волосах, густо растущих на груди и переходящих в тонкую полоску, идущую вдоль живота и исчезающую в бриджах… которые внезапно показались Джораху слишком туго завязанными.
- Жарко нынче, м’лорд, - сказала девушка, встретившись с ним взглядом. Глаза у нее оказались сине-зеленые. Совсем как море, окружающее Медвежий остров. Среди его жителей такой цвет глаз был редкостью.
- Ага.
Щеки девушки зарделись – Джорах надеялся, что это от жары, а не от смущения при виде его мужества. На ее лбу, верхней губе и в ложбинке между грудей, выглядывающих из выреза платья, показались капельки пота. Он заставил себя перевести взгляд на ее лицо и подумал, что нужно сказать что-то еще, но в горле пересохло, а язык, казалось, увеличился вдвое, как и член, так что ему не удалось вымолвить ни слова.
- Воды совсем не осталось, - сказала она. – Хотите пить?
Джорах с трудом кивнул.
- Принесу м’лорду еще воды. – Девушка повернулась, качнув толстой косой цвета меда, доходящей до бедер. Оглянувшись через плечо, она улыбнулась ему, и он пошел за ней.
- Позволь мне. – Джорах хотел забрать у нее ведро, но для галантного кавалера он был слишком неуклюжим и поэтому неловко схватил ее за руку.
Девушка взглянула на него, и в ее глазах заплясали искры. Покраснев, он хотел было отпустить ее, но тонкие пальцы на удивление крепко сжали его большую ладонь.
Джорах пошел рядом, держа ее за руку, - ее звали Урса, - и она стала первой девушкой, которую он любил под раскидистыми соснами.
2. Эрена
Джорах Мормонт не был красивым юношей.
Ему было семнадцать, и он по глупости осмелился спросить своего лорда-отца про младшую сестру лорда Гловера, Эрену, – с которой Старый Медведь обручил его после оживленного обмена письмами между Медвежьим островом и Темнолесьем, - красивая она или нет. «А ты себя-то в зеркало видел?» – ответил лорд Джиор. Не слишком обнадеживающий ответ, подумал Джорах, но все же надеялся на лучшее, пока не увидел свою нареченную собственными глазами. Конечно, в детстве они пару раз встречались, ведь Гловеры были ближайшими соседями Мормонтов; по детским воспоминаниям Эрена ему не запомнилась, но с тех пор, как она расцвела и стала женщиной, он ни разу ее не видел.
Джорах впервые увидел ее в вечер перед их свадьбой, и, когда они с отцом возвращались из чертога Гловеров в гостевые покои, он снова неблагоразумно проворчал:
- Она совсем не красивая.
- Ну, знаешь ли, девица тоже не обрадовалась, увидев тебя, - прорычал Старый Медведь. – Думаю, она хорошо поладит с нашими женщинами. А мне казалось, тебе по душе светловолосые.
Джорах фыркнул. Волосы Эрены были больше похожи на солому, чем на шелк, к тому же в ней не чувствовалось жизненной силы и выносливости, которые всегда ему нравились в девушках.
- Ее нельзя назвать воплощением здоровья, - сказал он. – Тебе не кажется, что она выглядит какой-то слабой, отец?
- Ты просто привык к более раскованным женщинам. Или к девушкам, которые слишком много времени проводят на воздухе, работая наравне с мужчинами. В Темнолесье больше пекутся о приличиях. Эрена станет для тебя подходящей женой.
Именно этого Джорах и боялся. Одного взгляда на сестру лорда Гловера было достаточно, чтобы понять – эта девушка не станет смело побуждать его к любви. Он вспомнил губы Урсы, жарко прижимающиеся к его губам, ее сладкий язычок и умелые пальцы, развязывающие его бриджи и направляющие его член внутрь ее тела; она была такая влажная и готовая принять его, ему даже не нужно было ухаживать за ней. Урса вышла замуж, но это не положило конец их свиданиям; у Джораха были и другие девушки, крестьянские дочки, с радостью уединяющиеся с ним в амбаре, которые смеялись вместе с ним, вытаскивая сено у него из волос.
- Боги свидетели, тебе нужно общество настоящей леди. – Ворчливый голос Старого Медведя вернул Джораха к действительности. Они остановились у двери; деревянная крепость Темнолесья до боли похожа на усадьбу Мормонтов, и, разумеется, это одна из причин, почему их лишенные воображения отцы решили, что они станут хорошей парой. Но главная причина в том, что Гловеры – подходящие союзники в случае нападения железнорожденных. – Вот что, Джорах… После твоей свадьбы я не вернусь на Медвежий остров. Я поеду на север. Надену черное.
Джорах ошеломленно уставился на отца.
- Но это значит, что ты не можешь быть…
- Лордом Медвежьего острова. Точно. – Большая рука, широкая и волосатая, больше похожая на медвежью лапу, тяжело легла на плечо Джораха. – Ты уже взрослый мужчина, сын мой, и скоро у тебя будут собственные сыновья, твои наследники. Будет правильно, если они научатся тому, каково это, быть лордом Мормонтом, у своего отца. Как ты научился у меня. «Здесь мы стоим», помнишь?
- Здесь мы стоим.
На рассвете Джорах, стоя под кроваво-красными ветвями сердце-древа, надел на плечи новой леди Мормонт свой плащ с черным медведем, грозно скалящим зубы на фоне зеленых сосен.
3. Делла
Джорах Мормонт, лорд Медвежьего острова, не был красивым мужчиной.
А его леди-жена не была красивой женщиной. Впрочем, это никак не влияло на его намерение стать ей хорошим мужем. Верным мужем.
Ведь в этом смысл девиза дома Мормонтов. Здесь мы стоим.
Верность.
Преданность.
Однако не прошло и года, как их с Эреной объявили единой плотью, единым сердцем, единой душой, и вот Джорах стоял, мечтая оказаться в объятиях другой женщины.
Делла, черноволосая и черноглазая, - и вдобавок чужая жена, - была не из тех женщин, которые нравились Джораху. Когда они были детьми, он тысячу раз видел ее на острове, а с ее мужем, Брусом, часто рыбачил. И ни разу за все это время он не обращал на нее внимания – до сегодняшнего утра, когда встретил ее на берегу, ожидающую возвращения рыбаков.
Положа руку на сердце, хотя Делла и была миловиднее, чем жена Джораха, но ее нельзя было назвать самой красивой из женщин, на которых он клал глаз… или с которыми ложился в постель. У нее смуглая кожа, как и у большинства жителей Медвежьего острова, включая самого Джораха и всех его родных, вздернутый нос и тонкие изогнутые губы. Зато фигура хорошая: юбка плотно облегала широкие бедра, а из туго затянутого корсажа выглядывали пышные груди. Делла стояла на коленях, разбирая рыболовные сети; на ее смуглых щеках проступили розовые пятна – то ли отблеск утренней зари, то ли румянец от работы на свежем воздухе. Похоже, дело с сетями не ладилось: они все перепутались между собой, в них было полно гальки и ломаных ракушек. Джорах не мог толком сказать, что привлекло его внимание, - должно быть, здоровый и жизнерадостный вид Деллы по сравнению с теперешней слабостью его жены, - но в любом случае, он почувствовал, что просто обязан помочь ей.
- Спасибо, м’лорд, - сказала она, когда сети наконец были распутаны. Вполне благопристойный ответ, но ее глаза сверкнули так игриво и дерзко, что его сердце затрепетало в груди, – после свадьбы с ним такого ни разу не случалось. – Нужно отправить к королю Эйерису ворона с вестью, что лорд Медвежьего острова заслужил рыцарство за то, что спас даму в беде.
Джорах вспомнил, что Делла частенько поддразнивала его за пристрастие к историям о рыцарях и прекрасных дамах, но на этот раз он не покраснел. По крайней мере, не сильно.
- Ну да… - Он опустился рядом с ней на гальку и устроился удобнее, положив локти на согнутые колени. – Всю жизнь мечтал, чтобы меня величали сир Джорах Мормонт, Рыбий Рыцарь.
- Подходящий титул для жителя Медвежьего острова.
Джорах оторвал взгляд от моря – он искал глазами лодку Бруса, которая с берега казалась крошечным пятнышком в волнах: муж Деллы и его товарищи еще не скоро вернутся с рыбалки. Делла со смехом запрокинула голову; Джорах не мог решить, куда сильнее хочется ее поцеловать – в свежие алые губы или в ямочку между ключицами.
- Кстати, о воронах, - сказала она, отсмеявшись. – Есть ли новости из Черного замка?
Островитяне часто спрашивали о своем прежнем лорде, но на этот раз Джорах отвел взгляд. Он уже написал Джиору, что невеста, которую отец выбрал для него, понесла; теперь ему придется написать, что ребенок родился раньше срока, мертвый, и что Эрена больна.
- Там холодно, - поспешно ответил он, отгоняя невеселые мысли; ему хотелось казаться невозмутимым, но резкость в голосе выдавала скрытые чувства. – Его проклятый ворон требует зерна.
- Я скучаю по этой птице. Помню, он вечно сидел на плече у Старого Медведя, когда тот шел по деревне.
- Наверное, ты единственная, кто скучает.
Делла пожала плечами, коснувшись его плеча.
- Ворон своим карканьем всегда предупреждал нас, что лорд идет, так что мы успевали сделать вид, что не сидим сложа руки. Родной сын лорда уж точно должен знать эту хитрость.
Джорах засмеялся и поскреб бороду – его смех утонул в шуме волн, бьющихся о берег.
- Беда в том, что мне никогда не удавалось убедительно лгать.
Он ожидал услышать в ответ какую-нибудь добродушную шутку, но Делла, сведя брови к переносице и сжав губы в тонкую линию, лишь молча смотрела на него. Конечно, от нее не укрылось, почему он покинул тесные стены своего чертога. Джорах расправил плечи, приготовившись выслушивать соболезнования о ребенке и отвечать на расспросы о здоровье Эрены, которая поправлялась гораздо медленнее, чем предсказывали тетя Мейдж и повитухи.
Но Делла снова удивила его.
- А как насчет того, чтобы получить рыцарство за храбрость? – спросила она, вставая. Серая домотканая юбка взметнулась, задев его рукав.
- И с каким же врагом я должен сразиться, миледи? – спросил Джорах, поднимаясь следом за ней.
Делла смотрела на него черными бездонными глазами, словно пытаясь сама для себя решить, что делать дальше. Но, вероятнее всего, она ни о чем таком не думала, просто Джорах сам не мог разобраться в собственном сердце.
Наконец, изогнув в улыбке тонкие губы, она ответила:
- С холодом, м’лорд.
Делла расшнуровала корсаж и, поведя плечами, высвободилась из него, бросив его на берег подальше от волн. Джорах наблюдал за ней, открыв рот от изумления. Проведя руками по бедрам, она сняла юбку и, переступив через нее, пинком отшвырнула ее в сторону. Оставшись в одной лишь нижней рубашке, Делла вошла в воду, и Джорах увидел, что на ней нет нижнего белья. Широко раскрыв глаза, он смотрел на твердые коричневые соски и пучок волос между ног, просвечивающие под некрашеной льняной тканью.
- Зимой я перебарывал и более холодные волны, чем эти, - похвастался Джорах, торопливо снимая с себя одежду. Покачнувшись на песке, он встал на одну ногу, потом на другую и стащил с себя сапоги и носки, потом сбросил куртку и рубашку на землю - слишком близко к воде, но ему было наплевать. Джорах снял пояс с Длинным Когтем, аккуратно положил его на камень повыше и вошел в воду вслед за Деллой.
Вода действительно была холодная; мышцы сразу свело судорогой, а пальцы ног непроизвольно сжались. Но Джорах даже обрадовался этому – боль отвлекла его от тоски, сдавливающей ему грудь с тех пор, как у Эрены случился выкидыш.
Наконец он подошел к Делле; подолы ее нижней рубашки и его рубахи плавали на уровне пояса, сильные волны угрожали сбить с ног или унести в открытое море. Джорах придержал Деллу за талию, но в этом не было нужды; она даже не дрогнула, когда ей в лицо ударили ледяные брызги.
В этот миг Джорах увидел перед собой королеву – красивую, сильную и родную, покорившую само море и увенчанную сверкающей короной; капли, стекающие по ее коже, бриллиантами сияли в свете утреннего солнца, поднявшегося над деревьями и озарившего берег своим светом. Одна капля скатилась по ее вздернутому носу и повисла на кончике; Джорах не смог сдержаться и смахнул ее кончиком большого пальца. Он провел пальцем по скуле Деллы, положил ладонь ей на шею, запустил пальцы в густые волосы, стянутые в узел на затылке. Джорах подошел ближе, не сводя глаз с полураскрытых алых губ, чувствуя, как ее подбородок прижимается к его ладони. Ему подумалось, что она жаждет поцелуя так же сильно, как и он сам. Он взглянул ей в глаза, прочел в них ожидание и только после этого склонился к ней и поцеловал.
Их губы встретились, и Делла тесно прижалась к нему, обвив руки вокруг его шеи. Сквозь мокрую рубашку Джорах чувствовал твердость ее сосков и мягкий холмик между ног, и ему вспомнились ее игривые слова про рыцарство и спасение прекрасных дам. Там, в чертоге, его леди лежит в постели, пытаясь оправиться после того, как ее ребенка сперва вырвали из ее чрева, а потом и из ее рук; неужели теперь он причинит ей новую боль, став неверным мужем?
Джорах крепче поцеловал Деллу, коснувшись языком ее языка, положил ладонь на ее твердые округлые ягодицы и прижал ее бедра к своему члену. Он тоже страдал все эти месяцы; его сердце томилось, лишенное страстных порывов, которым он предавался всю свою юность. Старый Медведь не понимал – Джорах встречался с женщинами не ради похоти, а ради любви. Как ни странно, известие о грядущем отцовстве стало для него утешением; его невзрачная жена казалась ему красавицей, когда он клал ладонь на ее округлившийся живот и целовал соски, которые будут питать плод ее чрева.
Он любил не свою леди-жену, а ребенка. А теперь ребенка не стало.
Поэтому Джорах забылся в объятиях Деллы, пока его сын спал вечным сном под высокими соснами.
Продолжение следует
Автор: mrstater
«Я никогда не испытывал недостатка в женщинах. Были у меня и рыбачки, и крестьянские дочки – и до свадьбы, и после». Женщины, которых Джорах любил и потерял, от Медвежьего острова до Миэрина.
читать дальше1. Урса
Джорах Мормонт не был красивым юношей.
Ему было пятнадцать, и в один из редких жарких дней, когда он, голый по пояс, вместе с другими мужчинами строил новую сторожевую башню, он понял, что не обязательно выглядеть, как Брандон Старк, чтобы привлечь внимание красивой девушки.
Она несмело подошла к нему, опустив глаза и изо всех сил стараясь не расплескать ведро воды, которое с трудом тащила обеими руками. Но когда Джорах перевернул ведро над головой, и, отфыркиваясь, убрал с глаз нестриженые черные волосы, то обнаружил, что девушка беззастенчиво разглядывает его. Она, не таясь, смотрела, как капли воды стекают по широким плечам и, сверкая, замирают, запутавшись в волосах, густо растущих на груди и переходящих в тонкую полоску, идущую вдоль живота и исчезающую в бриджах… которые внезапно показались Джораху слишком туго завязанными.
- Жарко нынче, м’лорд, - сказала девушка, встретившись с ним взглядом. Глаза у нее оказались сине-зеленые. Совсем как море, окружающее Медвежий остров. Среди его жителей такой цвет глаз был редкостью.
- Ага.
Щеки девушки зарделись – Джорах надеялся, что это от жары, а не от смущения при виде его мужества. На ее лбу, верхней губе и в ложбинке между грудей, выглядывающих из выреза платья, показались капельки пота. Он заставил себя перевести взгляд на ее лицо и подумал, что нужно сказать что-то еще, но в горле пересохло, а язык, казалось, увеличился вдвое, как и член, так что ему не удалось вымолвить ни слова.
- Воды совсем не осталось, - сказала она. – Хотите пить?
Джорах с трудом кивнул.
- Принесу м’лорду еще воды. – Девушка повернулась, качнув толстой косой цвета меда, доходящей до бедер. Оглянувшись через плечо, она улыбнулась ему, и он пошел за ней.
- Позволь мне. – Джорах хотел забрать у нее ведро, но для галантного кавалера он был слишком неуклюжим и поэтому неловко схватил ее за руку.
Девушка взглянула на него, и в ее глазах заплясали искры. Покраснев, он хотел было отпустить ее, но тонкие пальцы на удивление крепко сжали его большую ладонь.
Джорах пошел рядом, держа ее за руку, - ее звали Урса, - и она стала первой девушкой, которую он любил под раскидистыми соснами.
2. Эрена
Джорах Мормонт не был красивым юношей.
Ему было семнадцать, и он по глупости осмелился спросить своего лорда-отца про младшую сестру лорда Гловера, Эрену, – с которой Старый Медведь обручил его после оживленного обмена письмами между Медвежьим островом и Темнолесьем, - красивая она или нет. «А ты себя-то в зеркало видел?» – ответил лорд Джиор. Не слишком обнадеживающий ответ, подумал Джорах, но все же надеялся на лучшее, пока не увидел свою нареченную собственными глазами. Конечно, в детстве они пару раз встречались, ведь Гловеры были ближайшими соседями Мормонтов; по детским воспоминаниям Эрена ему не запомнилась, но с тех пор, как она расцвела и стала женщиной, он ни разу ее не видел.
Джорах впервые увидел ее в вечер перед их свадьбой, и, когда они с отцом возвращались из чертога Гловеров в гостевые покои, он снова неблагоразумно проворчал:
- Она совсем не красивая.
- Ну, знаешь ли, девица тоже не обрадовалась, увидев тебя, - прорычал Старый Медведь. – Думаю, она хорошо поладит с нашими женщинами. А мне казалось, тебе по душе светловолосые.
Джорах фыркнул. Волосы Эрены были больше похожи на солому, чем на шелк, к тому же в ней не чувствовалось жизненной силы и выносливости, которые всегда ему нравились в девушках.
- Ее нельзя назвать воплощением здоровья, - сказал он. – Тебе не кажется, что она выглядит какой-то слабой, отец?
- Ты просто привык к более раскованным женщинам. Или к девушкам, которые слишком много времени проводят на воздухе, работая наравне с мужчинами. В Темнолесье больше пекутся о приличиях. Эрена станет для тебя подходящей женой.
Именно этого Джорах и боялся. Одного взгляда на сестру лорда Гловера было достаточно, чтобы понять – эта девушка не станет смело побуждать его к любви. Он вспомнил губы Урсы, жарко прижимающиеся к его губам, ее сладкий язычок и умелые пальцы, развязывающие его бриджи и направляющие его член внутрь ее тела; она была такая влажная и готовая принять его, ему даже не нужно было ухаживать за ней. Урса вышла замуж, но это не положило конец их свиданиям; у Джораха были и другие девушки, крестьянские дочки, с радостью уединяющиеся с ним в амбаре, которые смеялись вместе с ним, вытаскивая сено у него из волос.
- Боги свидетели, тебе нужно общество настоящей леди. – Ворчливый голос Старого Медведя вернул Джораха к действительности. Они остановились у двери; деревянная крепость Темнолесья до боли похожа на усадьбу Мормонтов, и, разумеется, это одна из причин, почему их лишенные воображения отцы решили, что они станут хорошей парой. Но главная причина в том, что Гловеры – подходящие союзники в случае нападения железнорожденных. – Вот что, Джорах… После твоей свадьбы я не вернусь на Медвежий остров. Я поеду на север. Надену черное.
Джорах ошеломленно уставился на отца.
- Но это значит, что ты не можешь быть…
- Лордом Медвежьего острова. Точно. – Большая рука, широкая и волосатая, больше похожая на медвежью лапу, тяжело легла на плечо Джораха. – Ты уже взрослый мужчина, сын мой, и скоро у тебя будут собственные сыновья, твои наследники. Будет правильно, если они научатся тому, каково это, быть лордом Мормонтом, у своего отца. Как ты научился у меня. «Здесь мы стоим», помнишь?
- Здесь мы стоим.
На рассвете Джорах, стоя под кроваво-красными ветвями сердце-древа, надел на плечи новой леди Мормонт свой плащ с черным медведем, грозно скалящим зубы на фоне зеленых сосен.
3. Делла
Джорах Мормонт, лорд Медвежьего острова, не был красивым мужчиной.
А его леди-жена не была красивой женщиной. Впрочем, это никак не влияло на его намерение стать ей хорошим мужем. Верным мужем.
Ведь в этом смысл девиза дома Мормонтов. Здесь мы стоим.
Верность.
Преданность.
Однако не прошло и года, как их с Эреной объявили единой плотью, единым сердцем, единой душой, и вот Джорах стоял, мечтая оказаться в объятиях другой женщины.
Делла, черноволосая и черноглазая, - и вдобавок чужая жена, - была не из тех женщин, которые нравились Джораху. Когда они были детьми, он тысячу раз видел ее на острове, а с ее мужем, Брусом, часто рыбачил. И ни разу за все это время он не обращал на нее внимания – до сегодняшнего утра, когда встретил ее на берегу, ожидающую возвращения рыбаков.
Положа руку на сердце, хотя Делла и была миловиднее, чем жена Джораха, но ее нельзя было назвать самой красивой из женщин, на которых он клал глаз… или с которыми ложился в постель. У нее смуглая кожа, как и у большинства жителей Медвежьего острова, включая самого Джораха и всех его родных, вздернутый нос и тонкие изогнутые губы. Зато фигура хорошая: юбка плотно облегала широкие бедра, а из туго затянутого корсажа выглядывали пышные груди. Делла стояла на коленях, разбирая рыболовные сети; на ее смуглых щеках проступили розовые пятна – то ли отблеск утренней зари, то ли румянец от работы на свежем воздухе. Похоже, дело с сетями не ладилось: они все перепутались между собой, в них было полно гальки и ломаных ракушек. Джорах не мог толком сказать, что привлекло его внимание, - должно быть, здоровый и жизнерадостный вид Деллы по сравнению с теперешней слабостью его жены, - но в любом случае, он почувствовал, что просто обязан помочь ей.
- Спасибо, м’лорд, - сказала она, когда сети наконец были распутаны. Вполне благопристойный ответ, но ее глаза сверкнули так игриво и дерзко, что его сердце затрепетало в груди, – после свадьбы с ним такого ни разу не случалось. – Нужно отправить к королю Эйерису ворона с вестью, что лорд Медвежьего острова заслужил рыцарство за то, что спас даму в беде.
Джорах вспомнил, что Делла частенько поддразнивала его за пристрастие к историям о рыцарях и прекрасных дамах, но на этот раз он не покраснел. По крайней мере, не сильно.
- Ну да… - Он опустился рядом с ней на гальку и устроился удобнее, положив локти на согнутые колени. – Всю жизнь мечтал, чтобы меня величали сир Джорах Мормонт, Рыбий Рыцарь.
- Подходящий титул для жителя Медвежьего острова.
Джорах оторвал взгляд от моря – он искал глазами лодку Бруса, которая с берега казалась крошечным пятнышком в волнах: муж Деллы и его товарищи еще не скоро вернутся с рыбалки. Делла со смехом запрокинула голову; Джорах не мог решить, куда сильнее хочется ее поцеловать – в свежие алые губы или в ямочку между ключицами.
- Кстати, о воронах, - сказала она, отсмеявшись. – Есть ли новости из Черного замка?
Островитяне часто спрашивали о своем прежнем лорде, но на этот раз Джорах отвел взгляд. Он уже написал Джиору, что невеста, которую отец выбрал для него, понесла; теперь ему придется написать, что ребенок родился раньше срока, мертвый, и что Эрена больна.
- Там холодно, - поспешно ответил он, отгоняя невеселые мысли; ему хотелось казаться невозмутимым, но резкость в голосе выдавала скрытые чувства. – Его проклятый ворон требует зерна.
- Я скучаю по этой птице. Помню, он вечно сидел на плече у Старого Медведя, когда тот шел по деревне.
- Наверное, ты единственная, кто скучает.
Делла пожала плечами, коснувшись его плеча.
- Ворон своим карканьем всегда предупреждал нас, что лорд идет, так что мы успевали сделать вид, что не сидим сложа руки. Родной сын лорда уж точно должен знать эту хитрость.
Джорах засмеялся и поскреб бороду – его смех утонул в шуме волн, бьющихся о берег.
- Беда в том, что мне никогда не удавалось убедительно лгать.
Он ожидал услышать в ответ какую-нибудь добродушную шутку, но Делла, сведя брови к переносице и сжав губы в тонкую линию, лишь молча смотрела на него. Конечно, от нее не укрылось, почему он покинул тесные стены своего чертога. Джорах расправил плечи, приготовившись выслушивать соболезнования о ребенке и отвечать на расспросы о здоровье Эрены, которая поправлялась гораздо медленнее, чем предсказывали тетя Мейдж и повитухи.
Но Делла снова удивила его.
- А как насчет того, чтобы получить рыцарство за храбрость? – спросила она, вставая. Серая домотканая юбка взметнулась, задев его рукав.
- И с каким же врагом я должен сразиться, миледи? – спросил Джорах, поднимаясь следом за ней.
Делла смотрела на него черными бездонными глазами, словно пытаясь сама для себя решить, что делать дальше. Но, вероятнее всего, она ни о чем таком не думала, просто Джорах сам не мог разобраться в собственном сердце.
Наконец, изогнув в улыбке тонкие губы, она ответила:
- С холодом, м’лорд.
Делла расшнуровала корсаж и, поведя плечами, высвободилась из него, бросив его на берег подальше от волн. Джорах наблюдал за ней, открыв рот от изумления. Проведя руками по бедрам, она сняла юбку и, переступив через нее, пинком отшвырнула ее в сторону. Оставшись в одной лишь нижней рубашке, Делла вошла в воду, и Джорах увидел, что на ней нет нижнего белья. Широко раскрыв глаза, он смотрел на твердые коричневые соски и пучок волос между ног, просвечивающие под некрашеной льняной тканью.
- Зимой я перебарывал и более холодные волны, чем эти, - похвастался Джорах, торопливо снимая с себя одежду. Покачнувшись на песке, он встал на одну ногу, потом на другую и стащил с себя сапоги и носки, потом сбросил куртку и рубашку на землю - слишком близко к воде, но ему было наплевать. Джорах снял пояс с Длинным Когтем, аккуратно положил его на камень повыше и вошел в воду вслед за Деллой.
Вода действительно была холодная; мышцы сразу свело судорогой, а пальцы ног непроизвольно сжались. Но Джорах даже обрадовался этому – боль отвлекла его от тоски, сдавливающей ему грудь с тех пор, как у Эрены случился выкидыш.
Наконец он подошел к Делле; подолы ее нижней рубашки и его рубахи плавали на уровне пояса, сильные волны угрожали сбить с ног или унести в открытое море. Джорах придержал Деллу за талию, но в этом не было нужды; она даже не дрогнула, когда ей в лицо ударили ледяные брызги.
В этот миг Джорах увидел перед собой королеву – красивую, сильную и родную, покорившую само море и увенчанную сверкающей короной; капли, стекающие по ее коже, бриллиантами сияли в свете утреннего солнца, поднявшегося над деревьями и озарившего берег своим светом. Одна капля скатилась по ее вздернутому носу и повисла на кончике; Джорах не смог сдержаться и смахнул ее кончиком большого пальца. Он провел пальцем по скуле Деллы, положил ладонь ей на шею, запустил пальцы в густые волосы, стянутые в узел на затылке. Джорах подошел ближе, не сводя глаз с полураскрытых алых губ, чувствуя, как ее подбородок прижимается к его ладони. Ему подумалось, что она жаждет поцелуя так же сильно, как и он сам. Он взглянул ей в глаза, прочел в них ожидание и только после этого склонился к ней и поцеловал.
Их губы встретились, и Делла тесно прижалась к нему, обвив руки вокруг его шеи. Сквозь мокрую рубашку Джорах чувствовал твердость ее сосков и мягкий холмик между ног, и ему вспомнились ее игривые слова про рыцарство и спасение прекрасных дам. Там, в чертоге, его леди лежит в постели, пытаясь оправиться после того, как ее ребенка сперва вырвали из ее чрева, а потом и из ее рук; неужели теперь он причинит ей новую боль, став неверным мужем?
Джорах крепче поцеловал Деллу, коснувшись языком ее языка, положил ладонь на ее твердые округлые ягодицы и прижал ее бедра к своему члену. Он тоже страдал все эти месяцы; его сердце томилось, лишенное страстных порывов, которым он предавался всю свою юность. Старый Медведь не понимал – Джорах встречался с женщинами не ради похоти, а ради любви. Как ни странно, известие о грядущем отцовстве стало для него утешением; его невзрачная жена казалась ему красавицей, когда он клал ладонь на ее округлившийся живот и целовал соски, которые будут питать плод ее чрева.
Он любил не свою леди-жену, а ребенка. А теперь ребенка не стало.
Поэтому Джорах забылся в объятиях Деллы, пока его сын спал вечным сном под высокими соснами.
Продолжение следует